И ты, Брут?

крыл. сл. В тагедии Шекспира «Юлий Цезарь» (д. 3, явл. 1) с такими словами (в оригинале на латинском языке: «Et tu, Brute?») умирающий Цезарь обращается к Бруту, находившемуся в числе заговорщиков, напавших на него в Сенате. Историки считают эту фразу легендарной. Марк Юний Брут, которого Цезарь считал своим сторонником, стал во главе заговора против него и был одним из участников его убийства в 44 г. до н. э. Цезарь при первой же нанесенной ему ране, как сообщает в его биографии Светоний, только вздохнул и не произнес ни одного слова. Однако тогда же, добавляет Светоний, рассказывали, что Цезарь, увидя наступавшего на него Брута, воскликнул по-гречески: «И ты, дитя мое?» Но по трагедии Шекспира легендарная фраза Цезаря стала крылатой для характеристики неожиданной измены друга.